Хейлар: Пляска Смерти
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться22025-05-16 22:29:22
- дикий
- Сообщений: 23153
- Уважение: +7
- Последний визит:
Сегодня 17:55:07
— ИЩУ сына |
"Последнее Испытание" - Танго со смертью
— ИСТОРИЯ: Моргул - признанный бастард и единственный наследник герцога Рэма из Королевства Малдокии. Ребёнок, обещанный собственной матерью демонам ещё в утробе, но срок контракта ещё не подошёл, и живя в незнании он не может понять, почему из всех возможных женщин, ему досталась в матери такая. Никакой настоящей нежности, любви, никаких сказок на ночь или чего-то большего, чем одобрительное поглаживание по голове и ласковая похвала, когда он делал то, чего хотела Нина. Проявлял себя, был сильным, лучшим, жёстким и решительным. Нина часто говорила ему, что он должен быть лучше чем отец, действительно слабый и жалкий человек, цеплявшийся за юбку ведьмы, даже не являвшейся его женой. Она часто говорила, что он должен стать прекрасным герцогам и сможет позволить себе всё, что захочет. Она также не позволяла в жизни Моргула появится кому-то ещё, влиявшему на него в ту сторону, которой ей того не хотелось. Потому что любовь - это слабость. “Ты будущий герцог, всё будет так, как пожелаешь, или заставь случится так, как желаешь ты”. “Не цепляйся за любовь, она убивает быстрее любого яда, она ломает быстрее любой горной реки”. Наверное, Моргула точило не только то, что признание одного из главных людей в жизни он может получить только когда остервенело борется за власть и влияние, но и то, что презираемую матерью любовь она же щедро проявляла к его единоутробному брату, мальчику младше его на десять лет. Почему Кайрос получает всё то, что ему, Моргулу не давали даже на ладони? Он пока не знал. Но скоро Моргулу исполнится двадцать пять и он узнает, что всё это время был обещан демонам вместе со всем герцогством, которым правит. — ОТНОШЕНИЯ И ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ: Прочие моменты: |
пример поста
Не так представлял себе Ирвинг утро в землях дрожайшей кузины, ой не так... Красным должно было быть вино в кубках, а не кровь на сырой земле, мясу надобно было быть оленьему и на вертеле, а не аристократическому и на разодранной койке, а племяннику надобно было быть в палатке, а не его слуге в его же камзоле.
- Так говоришь, отрок сей юный решил забавы ради в челядскую одежду вырядится, да свободным воздухом подышать? - доброжелательно-ленный тон жреца Этара успокаивал бледного война, и вводил его в состояние транса.
- Так точно, благой ремесленник, вчера, пару часов после заката... Чтобы их с его благородием Кентом никто не тревожил официозом, дескать.
Ирвинг чуть расправил плечи, сложив руки на внушительном животе.
- Стало быть к Моране от когтей чудища ушёл не гость наш дорогой, а слуга его?
- Так точно... - разительная перемена пошла по лицу молодчика. Как Ирвинг на своём сером в яблоках тяжеловозе только приехал на это жуткое попоище, с парня сходила вся вода, что пил он последние дни, и вся краска, что была в его теле. Конечно это был не Алан, но он был в алановой одежде, а изодранный труп - в одежде барона Кента. И пребывавшая в ужасе свита двух господ не сразу пошла навстречу в разговорах. Все мысли их были о том, что убили барона Кента, и видимо память о подмене наглухо забил хмельной угар. Но сейчас до молодчика правда дошла, и бледный как лик Мораны ужас стал сменяться лёгким облегчением.
- Поди, молодчик, сними ка одежду, пока то глаз кому раздражать не стало...
Закончить Ирвинг не успел, к месту стоянки бодро похрапывая на первое весеннее тепло двигалось две лошади. Повернув увенчанную крупными седыми кудрями голову, жрец Этара увидел двух баронов, живых, здоровых, похмельных мальца, но то дело быстро проходящее. Леденящие душу вещи порой лучше кислого сока и мягкого пива.
- Дядя! - пока ещё молод, бодр, крепок телом, раз спрыгнул с коня с такой щедрой порции - сын его родственницы был беспечен как дитяти перед постригом.
Ирвинг открыл своё лицо широкой улыбке, единственной в этом бледном и трясущемся лагере.
- Алан, солнце земель Альгейта, как спалось тебе? - не спешил отвечать на вопрос мужчина, - Бытует мнение среди жрецов Темпуса, что в тревожные моменты жизни человека сон его неспокоен, ибо бог даёт ему последний шанс изменить злой рок. Мнение сие спорное, ибо считать ли злым роком смерть верного подданного, что, пусть и невольно, отдал жизнь свою за господина? - жестом руки он указал на стоящую поодаль палатку барона Кента, изодранную и в следах крови. - По словам чад местных, в ночи за жизнью барона Кента пришло чудище, но ушло оно с жизнью простолюдина. Что до меня?... Пришёл я по зову сердца, мучимый тоской по родне своей, но волен трактовать я это, как перст. Ибо ранней весной, видится мне, у вас туту тучи сгущаются.
Они дошли до палатки. Только приходившие в себя с похмелья и ужаса члены свиты облегчённо восклицали и бежали докладывать Алану и Кенту - каждый на свой горазд, и немного вразнобой. Ирвинг не поправлял и не перебивал - слушал всю эту какофонию, споры о виде чудовища, о том сколько криков издал ушедший в мир иной, о том, в каком часу то было, куда страховидло ушло. Хоть в хоре этом и мелькали разногласия, в целом они составили картину вполне полную. И от этой картины чело Алана стало чёрным и мрачным, будто у солнца случилось затмение. Ирвинг не считал должным вмешиваться в то, что последует дальше - приказы, сборы и распоряжения, но украдкой успел шепнуть:
- Молодчик чью личину ты примерил был недалеча, пора опять бароном становиться.
Поделиться32025-05-26 17:04:12
- дикий
- Сообщений: 23153
- Уважение: +7
- Последний визит:
Сегодня 17:55:07
— ИЩУ главную жрицу герцогского замка |
— ИСТОРИЯ: — ОТНОШЕНИЯ И ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ: *Изначальный Бог Серафины предполагался мной скорее всего нейтральный, или может злым (тот же Сардрий, Бог смерти). Так будет проще маскировать серьёзное изменение в мировоззрении самой Серафины. |
пример поста
Не так представлял себе Ирвинг утро в землях дрожайшей кузины, ой не так... Красным должно было быть вино в кубках, а не кровь на сырой земле, мясу надобно было быть оленьему и на вертеле, а не аристократическому и на разодранной койке, а племяннику надобно было быть в палатке, а не его слуге в его же камзоле.
— Так говоришь, отрок сей юный решил забавы ради в челядскую одежду вырядится, да свободным воздухом подышать? — доброжелательно-ленный тон жреца Этара успокаивал бледного война, и вводил его в состояние транса.
— Так точно, благой ремесленник, вчера, пару часов после заката... Чтобы их с его благородием Кентом никто не тревожил официозом, дескать.
Ирвинг чуть расправил плечи, сложив руки на внушительном животе.
— Стало быть к Моране от когтей чудища ушёл не гость наш дорогой, а слуга его?
— Так точно... — разительная перемена пошла по лицу молодчика. Как Ирвинг на своём сером в яблоках тяжеловозе только приехал на это жуткое попоище, с парня сходила вся вода, что пил он последние дни, и вся краска, что была в его теле. Конечно это был не Алан, но он был в алановой одежде, а изодранный труп — в одежде барона Кента. И пребывавшая в ужасе свита двух господ не сразу пошла навстречу в разговорах. Все мысли их были о том, что убили барона Кента, и видимо память о подмене наглухо забил хмельной угар. Но сейчас до молодчика правда дошла, и бледный как лик Мораны ужас стал сменяться лёгким облегчением.
— Поди, молодчик, сними ка одежду, пока то глаз кому раздражать не стало...
Закончить Ирвинг не успел, к месту стоянки бодро похрапывая на первое весеннее тепло двигалось две лошади. Повернув увенчанную крупными седыми кудрями голову, жрец Этара увидел двух баронов, живых, здоровых, похмельных мальца, но то дело быстро проходящее. Леденящие душу вещи порой лучше кислого сока и мягкого пива.
— Дядя! — пока ещё молод, бодр, крепок телом, раз спрыгнул с коня с такой щедрой порции — сын его родственницы был беспечен как дитяти перед постригом.
Ирвинг открыл своё лицо широкой улыбке, единственной в этом бледном и трясущемся лагере.
— Алан, солнце земель Альгейта, как спалось тебе? — не спешил отвечать на вопрос мужчина, — Бытует мнение среди жрецов Темпуса, что в тревожные моменты жизни человека сон его неспокоен, ибо бог даёт ему последний шанс изменить злой рок. Мнение сие спорное, ибо считать ли злым роком смерть верного подданного, что, пусть и невольно, отдал жизнь свою за господина? — жестом руки он указал на стоящую поодаль палатку барона Кента, изодранную и в следах крови. — По словам чад местных, в ночи за жизнью барона Кента пришло чудище, но ушло оно с жизнью простолюдина. Что до меня?... Пришёл я по зову сердца, мучимый тоской по родне своей, но волен трактовать я это, как перст. Ибо ранней весной, видится мне, у вас туту тучи сгущаются.
Они дошли до палатки. Только приходившие в себя с похмелья и ужаса члены свиты облегчённо восклицали и бежали докладывать Алану и Кенту — каждый на свой горазд, и немного вразнобой. Ирвинг не поправлял и не перебивал — слушал всю эту какофонию, споры о виде чудовища, о том сколько криков издал ушедший в мир иной, о том, в каком часу то было, куда страховидло ушло. Хоть в хоре этом и мелькали разногласия, в целом они составили картину вполне полную. И от этой картины чело Алана стало чёрным и мрачным, будто у солнца случилось затмение. Ирвинг не считал должным вмешиваться в то, что последует дальше — приказы, сборы и распоряжения, но украдкой успел шепнуть:
— Молодчик чью личину ты примерил был недалеча, пора опять бароном становиться.
Страница: 1
